ТОЛСТОЕВСКИЙ
TOLSTOEWSKI.RU


Открытая мастерская художников Врубеля и Тимофеевой в P.A.N.D.A.-Theater. Берлин
ПРОЕКТ "TOLSTOEWSKI"

Части, показанные на текущей странице:

Прелюдия: "TSCHEKHOFF-SCHAU"

"МАСТЕРСКАЯ "

"MARMELADOFF-PARTY"

"DEAMONS-PARTY"

Незаконченное: "РУССКИЕ В БЕРЛИНЕ"

***
Части, доступные по ссылкам:

DAS FINALE. Часть первая >>

СВИНЬИ И БЕСЫ. Часть первая: СВИНЬИ >>
TSCHEKHOFF-SCHAU: "Адский лабиринт или метафизика топора"

Вместо эпиграфа: "... поместье дворянки Раневской продается за долги, а купец Лопахин учит, как выкрутиться, — надо нарезать землю на участки и сдать в аренду под дачи. А велико ли поместье? Спрашиваю знакомых, спрашиваю актеров, играющих "Вишневый сад", и режиссеров, поставивших пьесу. Ответ один — "не знаю". — Понятно, что не знаешь. Но ты прикинь. Спрошенный кряхтит, мычит, потом неуверенно: — Гектара два, наверное? — Нет. Поместье Раневской — больше тысячи ста гектаров.

ЛОПАХИН. Если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое 25 тысяч в год дохода. Вы будете брать с дачников самое малое по 25 рублей в год за десятину. Ручаюсь чем угодно — у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, всё разберут. (А.П.Чехов "ВИШНЁВЫЙ САД")

Это значит — тысяча десятин. А десятина — это 1,1 га, то есть площадь имения Раневской - 11 кв. км. А ведь кроме сада и "земли по реке" у них еще сотни десятин леса". (А.М. )

***

Зритель прямо с порога попадает в плохо освещённый лабиринт выставки, которая "нарезана" на несколько небольших закутков, ограниченных "стенами" - огромными фигурами полицейских, застывших в "профессиональных" позах и отслеживающих каждое движение в зале. Непреодолимая и бессмысленная сила начальственных людей-заборов прокладывает маршрут от начала экспозиции к её несуществующему финалу. Продвигаясь в тесноте и темноте вглубь, зритель "идёт на свет" и упирается в большую горизонтальную картину, на которой изображён узнаваемый русский уныло-серый осенне-зимне-весенний пейзаж. Эта бумажное фото-полотно, как нарисованный очаг в каморке папы Карло, "никому не светит и никого не греет", обманывая надежды зрителя фальшивой подлинностью.

"Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья! Настроим мы дач, и наши внуки и правнуки увидят тут новую жизнь..." В чеховской пьесе есть еще один персонаж, не обозначенный автором в перечне действующих лиц, это топор. Очень важный звук, повторяющийся несколько раз, назван Чеховым "стук топора": "Сцена пуста. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора по дереву, звучащий одиноко и грустно".

Космическое в своей пустоте пространство бывшего имения Раневских, для которых оно стало неподъёмным бременем, принадлежит теперь предприимчивому Лопахину, нацелившемуся раскромсать на маленькие, обнесенные заборами доходные кусочки, эту, пока ещё живую, но, как всегда, смертельно-жуткую, почти театральную тоскливую и безысходную чеховскую реальность. Выхода нет?

ВЕРНИСАЖ >>
...но мы опять не верим своим глазам, мы верим в счастье и внутреннюю красоту человечества, и без конца надеемся, что все эти люди, плотно окружившие нас (они везде!) - лишь досадное и временное исключение из правил. Потому что ведь не может же быть так всегда и везде, от заката и до рассвета... "ОК", - говорят нам авторы, целиком открывют (весьма "живописное") пространство своей мастерской и показывая нам всё существующее разнообразие бытового ужаса и (нечеловеческих) "литературных" взаимоотношений. Многочисленные персонажи романов пьес Чехова, романов Достоевского и Льва Толстого, выскочившие из пабликов социальных сетей, перебивая друг-друга, заикаясь от волнения, сглатывая слюну от восторга, спешат рассказать про новые и весьма(!!) неожиданные сюжетные линии, связывающие классическую русскую литературу и современную нам обыденность.

Подробно о Мастерской - тут: http://tolstoewski.tilda.ws/atelier

Из "Мастерской" можно идти дальше тремя путями:

Первый путь ведёт нас к экспозиции "СВИНЬИ И БЕСЫ", которая посвящена перманентно предреволюционному периоду русской
истории, описанному в романах "Доктор Живаго" Б.Л.Пастернака
и "Бесы" Ф.М.Достоевского.
Второй путь ведёт к экспозиции "DAS FINALE" по произведениям
Льва Толстого и Владимира Сорокина.
Следуя по третьему пути мы спустимся в "нижний ад",
к экспозиции "MARMELADOFF PARTY", которая описывает встречу
бывшего студента Родиона Раскольникова и бывшего чиновника
Семёна Захаровича Мармеладова.

MARMELADOFF-PARTY
Итак, выхода нет? Но мы ведь не однообразно-отчаявшиеся герои пьес Чехова, мы, чёрт побери, нормальные живые, и к тому же вполне современные люди. И поэтому, с надеждой на лучшее в горячем сердце и с абсолютно благими намерениями в чистой душе, мы сворачиваем "в трубочку" этот нарисованный скучный пейзаж, убираем с дороги забор из милиционеров и... перед нами оказывается не "небо в алмазах" и не чудесная страна, населённая прекрасными людьми, а омерзительно-восторженные персонажи из романа Достоевского. Предыдущий лабиринт оказался самой короткой дорогой в ад, а унылый пейзаж – открытыми до горизонта воротами в преисподнюю. Мы оказываемся в подвальном этаже ада, о котором нам с воодушевлением рассказывает местный Виргилий. Наш экскурсовод - спившийся чиновник, чуть позже задавленный проезжавшей мимо каретой. В едва освещённой, крохотной, похожей на гроб фанерной бытовке среди нелегальных гастарбайтеров, по-своему отдыхающих после напряжённого трудового дня, господин Мармеладов с вдохновением рисует не раскаявшемуся убийце Раскольникову (и всем нам заодно) картины будущего Воскресения из мёртвых и Страшного Суда для таких, как он и для таких, как они (которые весело пьют и простенько развратничают на огромных картинах вокруг нас) свиней:

"Жалеть! зачем меня жалеть! - вдруг возопил Мармеладов, вставая с протянутою вперед рукой, в решительном вдохновении, как будто только и ждал этих слов. - Зачем жалеть, говоришь ты? Да! меня жалеть не за что! Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть! Но распни, судия, распни и, распяв, пожалей его! И тогда я сам к тебе пойду на пропятие, ибо не веселья жажду, а скорби и слез!.. Думаешь ли ты, продавец, что этот полуштоф твой мне в сласть пошел? Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел; а пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия. Приидет в тот день и спросит: "А где дщерь, что мачехе злой и чахоточной, что детям чужим и малолетним себя предала? Где дщерь, что отца своего земного, пьяницу непотребного, не ужасаясь зверства его, пожалела?" И скажет: "Прииди! Я уже простил тебя раз... Простил тебя раз... Прощаются же и теперь грехи твои мнози, за то, что возлюбила много..." И простит мою Соню, простит, я уж знаю, что простит... Я это давеча, как у ней был, в моем сердце почувствовал!.. И всех рассудит и простит, и добрых и злых, и премудрых и смирных... И когда уже кончит над всеми, тогда возглаголет и нам: "Выходите, скажет, и вы! Выходите пьяненькие, выходите слабенькие, выходите соромники!" И мы выйдем все, не стыдясь, и станем. И скажет: "Свиньи вы! образа звериного и печати его; но приидите и вы!" И возглаголят премудрые, возглаголят разумные: "Господи! почто сих приемлеши?" И скажет: "Потому их приемлю, премудрые, потому приемлю, разумные, что ни единый из сих сам не считал себя достойным сего..." И прострет к нам руце свои, и мы припадем... и заплачем... и все поймем! Тогда все поймем!.. и все поймут... и Катерина Ивановна... и она поймет... Господи, да приидет царствие твое!" (Ф.М.Достоевский "ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ")
DEAMONS-PARTY
И мы выходим. Но пока что не к Богу. Из предыдущего "подвала" невидимая лестница или, лучше сказать, Rolltreppe возносит нас сразу в "верхний ад", где вне времени и места обретаются богатые и сверхбогатые. В этом зале мы оказываемся среди разноцветных и чёрно-белых толп модно одетых депутатов(зачёркнуто) демонов, которые с неостановимой злобой неистово терзают друг-друга.
«Гадость!.. — слышались озлобленные, неистовые крики со всех сторон. Взгляды и лица были еще озлобленнее и неистовее речи. Они выражали непримиримую ненависть… ему было тяжело видеть этих уважаемых им, хороших людей в таком неприятном, злом возбуждении». (Л.Н.Толстой "АННА КАРЕНИНА")
И, глядя со стороны (или изнутри?) на этот никогда не замерзающий океан лютой бешеной ненависти "всех ко всем", мы с нежностью вспоминаем о беззаботных жителях фанерной бытовки из "нижнего ада" - полунищих, но по-братски миролюбивых, любвеобильных и абсолютно довольных своей маленькой и никчёмной жизнью "взрослых детей", которых и есть Царствие Небесное.

***
Для основного сюжета выставки DEAMONS-PARTY мы выбрали несколько глав из романа Льва Толстого "Анна Каренина", посвящённых земским выборам - первым выборам в органы местного самоуправления в России, проводившимся, начиная с середины 60-х годов 19-го века. Затем мы "визуально транспортировали" события полуторавековой давности в наше время, выбрав в качестве иллюстраций "депутатские волнения" (а попросту - мордобой) в украинском парламенте в 2013 году. И в романе Л.Н.Толстого, и в реальных украинских событиях речь идёт о "горячечных родах демократии", которые парадоксальным образом происходили в полуфеодальной, т.е. по сути в абсолютно антидемократической среде. Мы (впрочем, как и Толстой в своё время) даже приблизительно не знаем, чем завершатся эти "роды" - рождением здорового младенца или его смертью. "Вишенкой на торте" экспозиции является "формалистически-авангардистская" интерпретация одной из депутатских драк. Эта картина находится непосредственно на сцене, но в тоже время - вне поверхностного зрительского взгляда. Её можно увидеть, только придирчиво и детально рассматривая нашу выставку. Этот почти невидимый "кусочек формализма" в океане агрессивного "кондового" реализма символизирует "скрытую надежду" на окончательную победу демократических (формальных) процедур в мировом масштабе, несмотря на повсеместное усиление лево-правых реакционно-тоталитарных тенденций. Такая же надежда есть и у нас, но она незначительна и не очевидна.


ВЕРНИСАЖ >>
РУССКИЕ В БЕРЛИНЕ
Совместно с Сергеем Чобаном
"И всё это, и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа, всё это одна фантазия, и все мы, за границей, одна фантазия... помяните мое слово, сами увидите!" (Ф.М.Достоевский. ИДИОТ)
Made on
Tilda